Отрывок из книги Сараби Мафедзева «АДЫГИ, ОБЫЧАИ, ТРАДИЦИИ (АДЫГЭ ХАБЗЭ)»
Если подумать, более изумительного, чем слово, человек ничего не создал. Знать бы, что легло в основу того или иного слова, почему оно обозначает то, а не иное понятие, — и многое прояснилось бы, стало на свои места. К примеру, не связано ли, не имеет ли отношение адыгское слово "еблагъэ" (добро пожаловать, приглашение в дом) к поговорке "ЛIэужьыр бжьиблкIэ мауэ" (Родословие исчисляется до седьмого колена), к слову "бжьибл", вернее к его части "блы" (семь). Не означало ли это: "породнись с нами, присоединяйся к нам, становись таким, как мы, похожим на нас", ведь и родственника по женской линии, свойственника адыги называли словом той же основы — "благъэ" (родственник).
Тогда корни понятия "еблагьэ" уходят далеко в глубь истории. Многие древние народы свое родословие так или иначе распространяли именно до седьмого колена. Все те, кто входил в круг такого родства, должны были помогать друг другу, поддерживать, защищать и т. д. В отдельных этнических обществах, в том числе и у адыгов, в этих пределах соблюдалась экзогамия. В историческом плане все это было достаточно сложной системой. Здесь нет нужды вдаваться в подробности, так как у этой работы более конкретные, практические цели. Факт остается фактом, адыги и до сих пор строго соблюдают экзогамию, выступая против близкородственных кровосмешений.
Адыгское "еблагъэ" не только лаконично, душевно, но и проникнуто большим человеческим пафосом, глубокой сердечностью. Много искренней теплоты вкладывает в него каждый адыг. "Еблагъэ" и следующее за ним гостеприимство неотделимы от бытовой культуры адыга, оно — часть его души, как и многочисленные адыгские приветствия по почти каждому конкретному случаю в зависимости от того, какую работу выполняет человек, чем он занят, куда отправляется и т. д.
Конечно, в настоящее время многие из этих приветствий стали архаичными и редко когда народ ими пользуется. Тем не менее они являлись одной из составляющих традиционной коммуникативной культуры адыгов. Их нельзя было путать. Например, приветствие, с которым обращались к пастуху, отличалось от приветствия пахарю, путнику, косарю и др. Однако прежде чем перейти к их изложению, целесообразнее, видимо, сказать несколько слов о сопровождающем все эти выражения слове "апщий". В современных адыгских языках оно самостоятельно не употребляется. Неблагодарное дело без достаточно обстоятельных аргументов заниматься поисками происхождения того или иного слова, этимологией. И все-таки в виде научной гипотезы рискнем предположить, что слово "апщий" является однокоренным с такими понятиями, как "пщы" (князь), "ущиин" (наставлять), "гуащэ" (княгиня), наконец "аущ" (святой), которым адыги в пору христианства величали Иисуса Христа. Поэтому "апщий" в своей изначальной форме означало, по-видимому, "святой" с синонимами "добрый", "счастливый" и др.
Как уже отмечалось, приветствии было много, и они дифференцировались в зависимости от того, к кому были обращены. Тут нет необходимости перечислять их подряд. Приведем наиболее употребительные, характерные из них для того, чтобы составить себе некоторое представление, ибо со встречи, общения начинается соблюдение всех тех правил, которые предопределяются принципами адыгэ хабзэ. Как говорят адыги, хотя хабзэ исполняют для себя, оно направлено к тем, с кем приходится встречаться.
Если мужчину заставали у себя дома во дворе или же на полевом стане, на коше за каким-либо занятием, к нему обращались со словами: "IуэхуфIохъуэ апщий" (Пусть твое дело будет добрым, счастливым). Кроме того, могли сказать: "ФIохъус апщий" (Хорошим, святым да будет). Второе выражение обычно употребляли тогда, когда тот, кого приветствовали, выполнял какую-то требующую особого мастерства работу: шорника, седельника, оружейника, ювелира и др. В обоих случаях ответ был один: "Упсэу апший, тхьэм и щIасэ ухъу, еблагъэ" (Будь здоровым, святым, да пусть Богу ты будешь угоден, добро пожаловать).
С пастухами здоровались, говоря: "Бохъуэ апщий" (Пусть ты будешь пасти тучные стада к добру). К его ответу не прибавляли "еблагъэ" (добро пожаловать), а просто отзывались: "Упсэу апщий, тхьэм и щIасэ ухъу" (Будь здоровым, святым, да пусть ты будешь Богу угоден). В тех случаях, когда подошедший был младшим, пастух подавал ему правую руку. Если же он был старшим, то молодому пастуху надлежало ждать. После приветствия подавать или же не подавать руку — решал старший. В этом не усматривали никакой обиды или пренебрежения. И когда старший все-таки решал поздороваться за руку, младший жал ее мягко, с уважением. Но в любом случае первым здоровался подошедший, независимо от того, старший он или младший.
В отношении этого характерна адыгская притча, в которой повествуется о следующем. Перед смертью отец завещал сыну: никогда в поле на работе не здоровайся ни с кем, всегда ешь вкусно и каждый день надевай новую обувь. Умер отец, и сын стал жить по его заветам. Не здороваясь ни с кем в поле, он, как спесивый человек, оттолкнул от себя не только своих друзей, но и товарищей отца. Всегда питаясь вкусно и сладко: а также ежедневно справляя новую обувь, ок промотал все, что было нажито отцом. Оказавшись, таким образом, в тяжелом положении, он наконец-то спросил у матери: «Не ужели мой отец был мне врагом, почему он мне оставил такой завет?» Мать ответила «Твой отец не был тебе врагом. Он не чаял в тебе души, а своим завещанием хотел поддержать тебя. Умирая, он и мне наказал пока ты у меня не спросишь об этом, не перечить тебе ни в чем. И я молчала. Первый завет твоего отца: никогда в поле на работе не здоровайся ни с кем — означал, что если бы ты вставал каждое утро раньше всех и выходил в поле, то все приходящие после тебя здоровались бы с тобой, а ты бы отвечал на их приветствие. Второй завет — всегда ешь вкусно. Для человека, проработавшего целый день в поле в поте лица и проголодавшегося, любая еда кажется вкусной и сладкой как мед. И третий завет — каждый день носи новую обувь — означал, что каждый вечер перед сном ты должен был чистить свою обувь, тогда утром она казалась бы тебе новой. Вот так, мой сын. Ничего не произошло. Главное — ты не нарушил завещание отца. Я за тебя спокойна. Ты будешь достойным своего отца. Для матери нет большего счастья, чем увидеть благовоспитанного сына. Было бы, конечно, лучше, если бы ты сразу спросил. Если не знаешь или не понимаешь того, что тебе говорят или что от тебя хотят, то нужно об этом спрашивать, не дожидаясь долго. Аферим, я рада».
Здороваться за руку при встречах в практику адыгов вошло, видимо, не так давно. По крайней мере старики, которым в семидесятых годах было около ста лет, свидетельствовали, что, когда мужчины приветствовали друг друга, подошедший поднимал правую руку с полусогнутой в кулак кистью и прикладывал ее к височной части головы, а затем по стойке смирно, но чуть наклонив голову, распрямленную кисть руки прикладывал к груди в области сердца. Принимавший приветствие повторял то же самое, однако выждав тот промежуток времени, пока произносились слова приветствия. Женщины здоровались с мужчинами или отвечали на их приветствие так же, но без прикладывания правой руки к груди. При этом, разумеется, женщины в силу обстоятельств очень редко прибегали к стандартным приветствиям пастуха, пахаря, косаря и т. д. А в домашних условиях их жест приветствия или же в ответ сопровождался приятными в данной обстановке словами.
Косарей обычно приветствовали, говоря: "Шхошхэ апщий" (возможно: Пусть к добру ты заготовишь много корма, сена). На это отвечали: "Упсэу апщий" (Будь здоровым, счастливым). Но в зависимости от отношений между встретившимися ответ мог быть и более обстоятельным: "Бэ зышхын тхьэм къуит" (Пусть тебе Бог даст много [скота]) или же шуткой: "Уашхэ уи Iыхьэщ" (Пусть тебе в пай достанется барсук).
В поле пахаря приветствовали: "Бовэ апщий" (Пусть твоя пахота будет доброй, святой). Ответ был обычным: "Упсэу апщий" (Будь здоровым, счастливым). К пасечнику обращались: "Фо бэв апщий" (Много доброго меда). Его ответом был тот же стандарт: "Упсэу апщий". К человеку, стригущему овец, подходили со словами: "Цыщ махуэ апщий" (Пусть будет много доброй шерсти). На это отвечали: "Пщын куэду тхьэм къуит" (Пусть Бог тебе даст много что стричь). Путника приветствовали: "Гъуэгужь апщий" (Доброй, старой дороги), на что тот отвечал: "Упсэу апщий, дызэдижьэ апщий". (Будь здоров, пусть мы будем добрыми попутчиками). На гумне, на току приветствовали: "Хьэм бэв апщий" (Счастливого, богатого гумна). Следовал ответ: "Упсэу апщий, бэв тхьэм къуит апщий" (Будь здоров, пусть Бог тебе даст много изобилия).
Встретившись с охотником, его приветствовали: "Хьэкъужь апщий" (Добрую, быструю борзую собаку тебе). Ответ был поохотничьи оригинальным: "Си хьэм кьуэжар тхьэм къуит апщий" (Пусть по-доброму тебе Бог даст все, что скрылось от моей борзой). Если у охотника уже были трофеи, ему говорили: "Миным и лъабжьэ ухъу" (Пусть будет под тысячу). На это охотник отвечал: "Миным и щIагь хъун куэд тхьэм здыдигъэгъуэт" (Пусть Бог нам даст много, что оказалось бы под тысячу). Когда встречались охотники, они, как правило, не делились трофеями. А тогда, когда встречался не охотник, а тем более по виду малообеспеченный человек, то охотник ему уступал часть своего трофея, на что тот выражал благодарность словами: "Пусть добром (псапэ) зачтется твоим покойным отцу и матери". В тех случаях, когда тот, кто встретился с охотником, знал, что у последнего родители в здравии, он говорил: "Пусть Бог зачтет как благо для всех, кого нет в живых в твоем роду".
Компанию, группу мужчин, застолье приветствовали словами: "Гуп махуэ апщий" (Доброй, счастливой компании). На это старший группы, тхамада застолья отвечал: "Упсэу апщий, щауэ махуэ ухъу апщий" (Будь здоровым, счастливым, пусть ты будешь добрым женихом, парнем). Если вошедший был старшим, то молодые вставали и ждали, пока старший с ними не поздоровается за руку. Но могли обойтись и без рукопожатия приветствием и его ответом. Это было в порядке вещей, если встречались две группы людей, мужчин. Тогда приветствовал старший из подошедших, а ему отвечал старший другой группы. Но в любом случае, если группа, к которой подошли, сидела, то они вставали. Во время же застолья, независимо от возраста вошедшего, тхамада стола не вставал. Если он, тхамада, хотел оказать особый почет вошедшему старшему, то тогда он просил кого-то за столом сесть, после чего он, тхамада, стоя приветствовал вошедшего. Считалось, что за столом (свадебным, любым обрядовым), на котором еда, кто-то обязательно должен сидеть. стол с обрядовой едой является старше всех.
Приветствия, о которых шла речь, главным образом относились к мужчинам, работающим в поле, занятых каким-нибудь другим делом, во время торжеств и т. д. Адыгские женщины с этим сталкивались очень редко. Иногда, если старуха по каким-то причинам оказывалась в поле, она могла пользоваться этими стандартами. Но даже и в таких случаях, когда женщины встречались между собой, они обычно спрашивали о здоровье, о близких и желали счастья, добра, благополучия.
Больного, который выздоровел, поздравляли: "Лъапэ махуэ къыухьэжьэж" (Ногой счастливой, доброй пусть ты вновь ступишь на землю). Если к больному так обращался старший, то ему выздоровевший желал счастливой старости, а младшему говорили- "Пусть ты будешь удачливым, пусть ты весь станешь.счастьем". Потерявшему что-то желали: "Пусть это не вычтется из твоего счастья". Так обращались и к тем, кто потерял животных, скотину. Но если животное пало, тогда говорили: Пусть бог тебе даст более живучее". Если человек приобрел корову или другое животное, его поздравляли: "Пусть будет плодовитой, пусть Бог еще приумножит". Такой хозяин в ответ говорил: "Бог да пусть даст чему множиться".
Получившему увечье, раненому желали. "Фэбжь хъуами, лажьэ тхьэм имыщIкIэ" (Увечием хотя и стало, пусть Бог сделает, чтобы оно не превратилось в беду, чтобы зажило без осложнений). Если к кому-то обращались с претензиями, с укором, начинали словами: "А зи узыгьуэ кIуэдын" (Пусть пропадут все твои болезни). Когда кого-то перебивали, говорили: "Пусть ты держишь свое слово к добру". А если к кому-то прикасались, с извинением произносили: "Пусть по-хорошему моя рука трогает тебя". Выдавшему дочь замуж желали: Пусть Бог сделает так, чтобы [ваша дочь] оставила счастливые пятки, пусть ладит с теми, куда она ушла, пусть ей там будет спокойно. А приведших невестку поздравляли: "Дай-то Бог, чтобы она к вам ступила добрым носком, пусть будет такой, какой хотите, пусть Бог сделает так, чтобы была согласна с вами". Породнившимся желали: "Доброго взаимного родства, и чтобы оно было долгим."
Женившемуся молодому человеку говорили: "Уи пщIэгъуалэм и хъер улъагъу" (Пусть ты увидишь добро своей "серой"). Такое поздравление, конечно же, исходило от друзей, ровесников. А те же старшие (не близкие родственники — они великодушно молчали и делали вид, что ничего не произошло), которые по положению считали нужным выразить свое благопожелание, говорили: "ПIэщхьагъ махуэ тхьэм пхуищI, гу тхьэм зэщывигъахуэ" (Пусть будет добрым изголовье, пусть ваши сердца объединятся). Поздравляя молодую, желали: "Пусть вы вместе состаритесь, дай-то Бог". Молодому отцу, у которого родился первенец, "драли" ухо. Это, видимо, означало: теперь не плошай. У шапсугов ухо "драли" не отцу, а старшему брату новорожденного.
Родственникам ушедшего из жизни выражали соболезнование: "Бог да сделает так, чтоб вы его не забывали, пусть ему там будет покой, "дай-то Бог, чтобы он не испытывал желания к этому бренному миру, дай-то Бог, чтобы вы не видели большего горя, которое заставило бы вас забыть о нем". Это были стандартные выражения, которыми пользовались все.
Однако в народе встречались и другие, красноречиво, эмоционально оформленные, персонифицированные, величальные поздравления, приветствия, соболезнования и т. д., которые экспромтом сочинялись людьми с острым умом, джэгуак Iуэ (народными певцами). Конечно, это вносило в общение живую струю, задушевность, доброту. Вообще адыга очень высоко ценили меткое, мудрое слово, сказанное вовремя и к месту.
С принятием ислама многие (почти все) адыгские приветствия стали заменяться выражениями "Саламун хьэлейкум" — "Хьэлейкум салам". Они применимы при любых обстоятельствах, когда встречаются мужчины. Однако, как повелось у адыгов, при таком обращении, если тот, кого приветствуют саламом, сидит, он независимо от возраста должен был встать. При адыгских же фIэхъус, при приветствии младшим старшего последний мог только приподняться или же сделать вид, что приподнимается. Когда же с традиционным адыгским приветствием обращался старший, то младший, если он не болел и мог подняться, должен встать.
В последнее время на свадьбах и других торжествах в обращении к застолью вместо традиционного "Гуп махуэ апщий" стали употреблять "Салам алейкум". В таких случаях возникают споры из-за обычного бокала "за вхождение в группу (гупмахуэбжьэ). Вошедшие отпираются, говоря: "Дэ гуп махуэ апщий жытIакъым" (Мы вас не приветствовали гуп махуэ апщий). Тогда другие парируют: "АтIэ сэламыбжьэ фефэ" (Ладно, пейте бокал для салама). Вне всякого сомнения, это никак не приемлемо по нормам адыгэ хабзэ. Заставлять пить во что бы то ни стало — противоречило всем принципам адыга. Поэтому и говорили: "Фадэр гуакIуэрыефэщ" (Напитки употребляют по желанию). При этом речь шла не о водке, коньяке и других спиртных напитках, а о традиционном махъсымэ.
Говоря о приветствиях, надо добавить и следующее. В прошлые времена адыги никогда не передавали привет старшему. Спрашивали, справлялись о его здоровье, просили сказать ему, что интересовались его жизнью, делами и т. д., но не говорили: передайте наш ф Iэхъус, наш салам. Считали: тот, кто наделен жизнью, не бессмертен. Вдруг не успеют передать привет старшему, а с ним случится непоправимое. А непереданный салам — это долг, это большой грех. Поэтому, чтобы передать приветствие, адресованное другому, оставляли неотложные дела, как говорили сами адыги: "ЩIы лей, гъуэгу лей зэпачырт" (Преодолевали лишние земли, лишние дальние дороги).